В данной статье мы обратимся к некоторым особенностям формирования советских танковых войск в довоенный период. Изначально этот текст планировался как продолжение серии «Почему Т-34 уступил PzKpfw III, но превзошел «Тигры» и «Пантеры»», демонстрировавшей изменения взглядов на устройство, значение и роль автобронетанковых сил РККА в годы перед войной и во время боевых действий, на фоне которых развивался Т-34. Однако материал получился достаточно объемным, при этом ограничился только довоенным периодом и не охватил даже «трицатьчетверку», поэтому автор решил представить его почтенным читателям в виде отдельного произведения.
Следует отметить, что автобронетанковые войска, которые до 1929 года именовались механизированными войсками, а с декабря 1942 года получили название бронетанковых и механизированных войск, до начала войны обладали достаточно сложной и постоянно изменявшейся структурой. Однако вкратце ее можно охарактеризовать следующим образом. В структуре автобронетанковых войск ясно выделяются два основных направления:
1. Формирование отделов и подразделений с целью прямого взаимодействия со стрелковыми и кавалерийскими дивизиями;
2. Формирование больших механизированных подразделений, которые могут самостоятельно выполнять задачи в ходе оперативного взаимодействия с крупными общевойсковыми объединениями, например армией или фронтом.
Итак, для выполнения первой задачи было создано множество отдельных танковых рот, батальонов, механизированных эскадронов, автобронедивизионов и полков, которые обычно включались в штатные составы стрелковых и кавалерийских дивизий либо бригад.
Упомянутые соединения могли не входить в состав дивизий, а существовать автономно, выступая в качестве усиления, предоставляемого на время проведения определённой операции. Что касается второй задачи, то для её выполнения с 1930 года создавались механизированные бригады, а с 1932 года — механизированные корпуса.
Важным элементом мехкорпуса были две мехбригады, каждая из которых включала 4 танковых батальона, дивизион самоходной артиллерии, стрелково-пулеметный и саперный батальоны, а также разведывательную и химическую роты. Общее количество техники в бригаде составляло 220 танков, 56 бронеавтомобилей и 27 орудий. Помимо этих мехбригад, мехкорпус содержал стрелково-пулеметную бригаду и множество подразделений обеспечения: разведывательный, химический, батальон связи, саперный батальон, зенитно-артиллерийский дивизион, роту регулирования и базу технического обслуживания. Примечательно также, что мехбригады, входившие в состав мехкорпусов, имели штат, отличающийся от штатного расписания отдельных мехбригад.
Тем не менее, учения 1932–1934 годов продемонстрировали, что подобные мехкорпуса оказались чрезмерно громоздкими и сложными в управлении, вследствие чего в 1935 году их организационные структуры были пересмотрены.
Танки 45-го мехкорпуса на Киевских маневрах 1935 года.
Основу их по-прежнему составляли две мехбригады, однако уже нового состава. К тому времени возникла необходимость унифицировать их состав с отдельными мехбригадами, но, к удивлению, реализовать это не удалось. Количество танков в этих подразделениях сократилось, при этом из корпусных мехбригад были выведены танки Т-26, и теперь они оснащались лишь машинами БТ. Тем не менее, из описаний можно сделать вывод, что корпусная мехбригада оставалась по-прежнему неравнозначной отдельному соединению того же типа.
Что касается остальных частей и подразделений, то в мехкорпусах сохранилась стрелково-пулемётная бригада, но большинство вспомогательных подразделений из их состава было выведено — остались лишь разведывательный танковый батальон и батальон связи. По штатному расписанию количество танков в мехкорпусе теперь составляло 463 машины (ранее их было больше, однако точные данные автору неизвестны). В целом в составе мехкорпуса числилось 384 БТ, а также 52 огнемётных танка и 63 танка Т-37.
В общем, мехкорпус представлял собой несоразмерное объединение, включавшее большое количество танков, бронемашин и мотоциклов, но почти не имевшее в своем составе артиллерии (всего 20 единиц) и мотопехоты. Для такого мехкорпуса предусматривалось наличие 1 444 автомобилей. Всего с 1932 года было создано четыре таких мехкорпуса.
В 1937 году произошла очередная волна модернизаций. Во-первых, все механизированные бригады РККА стали поэтапно переименовываться в танковые (этот процесс длился до 1939 года) и теперь подразделялись на легкие и тяжелые танковые бригады. Изменились их штатное расписание и количество боевой техники. Число танков возросло с 157 до 265 боевых и 36 учебных танков в бригадах, укомплектованных Т-26, или до 278 боевых и 49 учебных танков в бригадах на базе БТ.
В танковую бригаду теперь должны были включаться четыре батальона танков (каждый из которых насчитывал по 54 танка и 6 САУ), а также по одному разведывательному и мотострелковому батальону, не учитывая подразделения обеспечения. Лишь сейчас удалось стандартизировать состав корпусных и отдельных танковых бригад, что обеспечило общее количество танков в одном мехкорпусе — 560 боевых и 98 учебных машин.
А затем началось нечто необычное.
Поначалу кажется, что РККА медленно, но верно движется в нужном направлении: с одной стороны, начато создание больших самостоятельных танковых подразделений, с другой — постепенно осознают, что они должны включать не только танки, но и собственную мобильную артиллерию вместе с мотопехотой. Однако, совершив шаг вперед, руководство армией тут же делает два шага назад:
1. В июле 1939 года была образована комиссия для пересмотра организационно-штатной структуры войск, которая предлагает сохранить танковые бригады и мехкорпуса, но выступает за исключение из их состава мотострелковых, а также стрелково-пулеметных бригад и батальонов.
2. В октябре 1939 года в ЦК ВКП(б) и СНК СССР был представлен план реорганизации РККА, согласно которому предусматривалось расформирование мехкорпусов, а также вновь акцентировалась необходимость исключения из штата танковых бригад мотострелковых и стрелково-пулеметных подразделений.
Вероятно, отказ от мотопехоты обусловлен прежде всего недостаточным числом имеющегося автотранспорта. Как уже упоминалось, мехкорпусу по штатному расписанию полагалось около 1,5 тысячи автомобилей, и это достаточно значительное количество.
Стоит вспомнить, что германская танковая дивизия образца 1941 года насчитывала в личном составе 16 932 человека, то есть по числу солдат и офицеров превосходила советский мехкорпус образца 1935 года примерно в полтора раза, а по штату включала 2 147 автомобилей. Однако на практике автомобильный парк всегда оставался слабым местом РККА, их постоянно не хватало, и можно предположить, что в бригадах и мехкорпусах реальное число машин было значительно меньше штатного.
Вероятно, сложилась такая ситуация, когда имеющийся автопарк не позволял полностью обслуживать даже имеющиеся танки, а перевозить мотопехоту было просто не на чем. В итоге мехкорпуса и бригады оставались лишь частично моторизованными соединениями. То есть бригада могла выделить из своего состава мобильную группу, но не была полностью мобильной. Отсюда и возникло желание членов комиссии «освободить» ее от пехоты, чтобы хотя бы танковые батальоны в ее составе могли сохранить мобильность.
Что касается расформирования мехкорпусов, тут, пожалуй, нет никаких загадок. К моменту принятия окончательного решения, которое было 21 ноября 1939 года, 20-й мехкорпус (уже переименованный в танковый корпус) успел поучаствовать в боях на Халхин-Голе, а 15-й и 25-й приняли участие в «Освободительном походе» на Западную Белоруссию и Украину. Таким образом, РККА смогла оценить реальную боеспособность и мобильность своих высших танковых соединений, и, к сожалению, результаты оказались неудовлетворительными.
Выяснилось, что при существующем уровне связи и боевой подготовки, а также с учетом реальных возможностей штабов танковых корпусов, одновременное руководство тремя бригадами оказалось весьма затруднительным, а сама структура — слишком громоздкой. Хотя это может показаться неожиданным, 25-й танковый корпус в Белоруссии и Украине по темпам наступления уступил не только кавалерийским, но и пехотным частям. Вместе с тем, отдельные танковые бригады продемонстрировали значительно более высокие показатели.
Автор данной статьи неоднократно встречал в интернет-дискуссиях мнение, что в 1939 году в СССР произошло разукрупнение автобронетанковых войск и отказ от мехкорпусов в пользу танковых бригад. Однако это утверждение неверно, так как вплоть до конца 1930-х годов основной частью танковых войск РККА оставались именно отдельные механизированные (позже — танковые) бригады.
К примеру, в 1938-39 годах в РККА насчитывалось не менее 28 танковых бригад (именно такое количество механизированных бригад получило новые номера при переименовании), однако только 8 из них входили в состав мехкорпусов. Таким образом, помимо четырех мехкорпусов в РККА находилось как минимум 20 танковых бригад, хотя, скорее всего, их было 21. По другим сведениям, численность отдельных танковых бригад к концу 1937 года достигала 28, что вызывает некоторые сомнения, а к маю 1940 года их число возросло до 39.
Проще говоря, несмотря на существование мехкорпусов и игнорируя количество танков в стрелковых и кавалерийских дивизиях, основным формированием автобронетанковых войск РККА оставалась танковая бригада, и поэтому решение о расформировании танковых корпусов ничего принципиально не изменило. Помимо этого, следует учитывать, что согласно решению, принятому в ноябре 1939 года, вместо четырех расформируемых танковых корпусов РККА должна была получить 15 моторизованных дивизий.
В мирное время численность нового соединения должна была составлять 9 000 человек (изначально планировали на тысячу больше, однако при начале формирования уже было 9 тыс. человек). Это не сильно отличалось от штатной численности мехкорпуса, где согласно штату 1935 года в мирное время предполагалось 8 965 человек личного состава. Тем не менее, если мехкорпус имел бригадную структуру, то механизированная дивизия включала 4 полка: танковый, артиллерийский и два стрелковых.
Читайте также Танки Александра Морозова Т-43 и Т-44
Следовательно, при примерно одинаковом количестве личного состава, в моторизованной дивизии количество танков по сравнению с мехкорпусом сократилось с 560 до 257 единиц, однако значительно увеличилось число мотопехоты и артиллерии.
Проще говоря, моторизованная дивизия 1939 года оказалась довольно близка к тому совершенному образцу танкового соединения, каким являлась германская танковая дивизия 1941 года. Безусловно, немецкая ТД включала больше личного состава – почти 17 тысяч человек против 12 тысяч в советской МД по штату военного времени, при этом танков в ней было даже меньше – от 147 до 229. Тем не менее, новое советское подразделение, судя по всему, было значительно ближе к оптимальному балансу танков, артиллерии и мотопехоты, чем любое сравнимое танковое соединение в мире 1939 года.
Однако почему впоследствии, вместо улучшения столь удачного типа танкового соединения, РККА пошла по пути создания огромных мехкорпусов, включавших в себя 3 дивизии и свыше 1000 танков?
Скорее всего, имело место именно это событие.
Во-первых. Следует отметить, что моторизованные дивизии, в зависимости от взгляда, либо появились с некоторым опозданием, либо, напротив, значительно опередили своё время. Суть заключалась в их универсальности: они располагали достаточным количеством танков, артиллерии и мотопехоты, чтобы самостоятельно и эффективно вести боевые действия. Однако, к сожалению, общий уровень подготовки личного состава РККА в 1939 году не позволял в полной мере использовать преимущества, которые теоретически могла обеспечить структура моторизованной дивизии.
Финская война ясно продемонстрировала, что советская пехота того периода была недостаточно обучена и не умела эффективно взаимодействовать ни с танками, ни с артиллерией, причём сама артиллерия также не отличалась слаженностью в работе. Такая совершенно неприемлемая ситуация возникла из-за значительных пробелов в боевой подготовке, а также из-за острого дефицита квалифицированных офицеров разных рангов и младших командиров в РККА.
Стоит отметить, что причина кроется вовсе не в мифических сталинских репрессиях, а в том, что на протяжении долгого времени численность вооружённых сил Советского Союза не превышала 500 000 человек, причем значительную часть из них составляли территориальные войска. Лишь в конце 30-х годов начались попытки увеличить армию, однако кадрового офицерского резерва для этого не имелось.
Иными словами, объединить четыре полка в одну дивизию — это одно дело, а сделать из неё эффективно действующий боевой механизм, полностью раскрывающий свой потенциал, — совсем другое. В то время в РККА отсутствовали командиры и штабы, способные грамотно управлять подобной дивизией, а также наблюдался значительный недостаток офицеров для отдельных частей и подразделений, не говоря уже о рядовых красноармейцах.
Второе. Создание моторизованных дивизий серьезно затормозилось из-за советско-финской «зимней войны» 1939-1940 гг., поскольку их формирование началось лишь в декабре 1939 года, то есть уже во время боевых действий. В результате моторизованные дивизии просто не успели полноценно проявить себя в сражениях — они элементарно не были готовы.
Третье – советско-финская война обнажила существенные недостатки в структуре танковых войск СССР, требующие срочного исправления, которые невозможно было устранить лишь увеличением количества моторизованных дивизий по вышеуказанному штату.
Как упоминалось ранее, в 30-х годах прошлого века было признано крайне важным вооружить стрелковые и кавалерийские дивизии танками, которым придавались танковые части — от роты или батальона до полка. Такой подход, с одной стороны, был теоретически верным, но одновременно оказался преждевременным.
Несомненно, присутствие в пехотной дивизии хорошо подготовленного и боеспособного танкового батальона существенно усиливало её потенциал как в оборонительных, так и в наступательных операциях. Однако для этого, помимо официально утвержденного штата дивизии и обеспечения необходимого числа танков с экипажами, требовалось:
1. Нужно было найти командиров дивизий и офицеров дивизионных штабов, хорошо разбирающихся в возможностях и требованиях танкового батальона, находящегося под их командованием, а также в самих танках. И наоборот, просто передать пехотному командиру дивизии бронетехнику было недостаточно — необходимо было еще обучить его эффективному использованию этой техники.
2. Обеспечить необходимые условия для эксплуатации танков – в частности, подготовить базы для размещения техники, организовать ремонтные подразделения, установить своевременное снабжение запасными частями и прочее.
3. Обеспечить благоприятные условия для эффективной боевой подготовки танков в подразделениях пехотных и кавалерийских дивизий.
Фактически ни один из перечисленных выше пунктов нами выполнен не был. В РККА постоянно ощущалась нехватка квалифицированных командиров стрелковых дивизий. Большинство из занимавших эти посты по своей подготовке не могли грамотно руководить даже обычным пехотным подразделением, не говоря уже о танках… О каких танках можно говорить, если значительная часть офицерского состава с подозрением относилась даже к радиостанциям? Разумеется, это не говорит о полном отсутствии в РККА командиров дивизий, умеющих эффективно управлять соединениями с танками, но их количество было крайне ограничено.
При этом даже танкисты, приходившие служить в дивизии (комбаты и ниже), часто имели пробелы в образовании, не умели эффективно организовывать обслуживание сложной техники, не обладали опытом налаживания взаимодействия с пехотой и артиллерией, а также не умели устраивать боевую подготовку. А если и могли это делать, то зачастую сталкивались с недостатком материальной части – отсутствием запасных частей для обслуживания и прочего.
Все это вместе приводило к тому, что танковые подразделения в составе пехоты существовали, но пользы от них практически не было: комдивы не умели эффективно применять танки в бою, переданная стрелковым дивизиям техника либо не эксплуатировалась, чтобы не расходовать ресурс, либо быстро выходила из строя, если кто-то пытался проводить серьезную подготовку. Поэтому итог, к которому пришла автобронетанковая подкомиссия по результатам «зимней войны» (20 апреля 1940 г.), оказался вполне закономерным:
«Опираясь на опыт применения в боевых условиях как ранее существовавших, так и недавно созданных формирований: отдельных танковых батальонов стрелковых дивизий, моторизованных стрелковых дивизий, отдельных танковых рот в стрелковых полках, танковых полков дивизий, комиссия считает данные организационные единицы абсолютно ненадежными. Подобные формы организации ведут лишь к полному рассеиванию боевых машин, их неэффективному использованию (вплоть до охраны штабов и тыловых частей), невозможности своевременного ремонта и восстановления, а иногда и к полной утрате возможности их применения».
Это вышло довольно неприятным провалом. Фактически речь шла о том, что большая часть танков, переданных в РККА, не пригодна для выполнения своих функций, и если ничего не изменить, это приведет к их быстрому износу и утрате без существенного повышения боеспособности стрелковых и кавалерийских подразделений. Какие решения выдвинула подкомиссия?
«Все отдельные танковые батальоны мотострелковых и стрелковых дивизий, а также отдельные легко-танковые дивизионы и полки, за исключением 1-й и 2-й ОКА и кадровых кавдивизий, подлежат расформированию с последующим формированием танковых бригад… …Абсолютно запретить создание любых танковых частей, кроме танковых бригад. В случае необходимости танки следует направлять исключительно целыми бригадами.».
Означало ли это, что изучение боевых действий подтвердило эффективность бригады для танковых войск? Нет, такого не случилось. Наоборот, стало ясно, что танковые бригады, являясь исключительно танковыми формированиями, не способны эффективно действовать без сопровождения пехоты и артиллерии (о ВВС здесь речь вести не будем).
Например, в период с 17 по 19 декабря 1939 года 20-я тяжелая танковая бригада, оснащенная Т-28, безуспешно пыталась прорваться через финский укрепрайон Сумма-Хотинен. Основная трудность заключалась в том, что несмотря на необходимость поддержки 50-го стрелкового корпуса, на деле она не была обеспечена — поддержка боевых танков пехотой оказалась эпизодической и недостаточной.
Повреждённые танки 20-й бригады после наступательной операции
Проще говоря, если стрелковые дивизии не умели грамотно применять танковые роты и батальоны, входившие в их состав, то откуда бы у них появилось умение координировать действия с танковой бригадой, временно прикомандированной к операции? В то же время у танкистов отсутствовали артиллерийские и мотопехотные подразделения для ведения комплексных боевых действий, поэтому им приходилось опираться только на танки, что неизбежно вело к большим потерям и временами провалам в выполнении боевых задач.
Читайте также ИС-3: танк победоносной армии
Вероятно, члены подкомиссии прекрасно осознавали и понимали все это, поэтому отказываться от моторизованных дивизий образца 1939 года они не собирались. Их советы звучали следующим образом:
«Поддержать текущую структуру моторизованных дивизий. Создать 3–4 таких дивизии по штатной численности мирного времени, проверить их в учениях и боевых операциях на разных направлениях, а затем внести необходимые корректировки для будущих формирований».
По сути, ситуация выглядела следующим образом. В 1940 году танковая бригада являлась самым боеспособным подразделением автобронетанковых войск РККА. Роты, батальоны и полки, переданные пехоте и кавалерии, показали низкую результативность, более крупные мехкорпуса отличались неповоротливостью и сложностью управления, а моторизованные дивизии еще не успели проявить свои возможности. Вместе с тем танковая бригада, хотя и не была идеальным танковым соединением, оставалась уже освоенным и понятным для армии формированием, умеющимся управлять, содержать в мирное время, обучать и применять в боевых условиях.
Отсюда вытекает вполне логичное и разумное предложение комиссии: вывести все (или почти все) танки из стрелковых дивизий и объединить их в отдельные бригады. Одновременно продолжать на практике искать наиболее эффективную организацию автобронетанковых войск, роль которой предполагалась за моторизованной дивизией. Затем, когда структура, штат и управление такой дивизии будут отлажены, можно будет постепенно перестраивать автобронетанковые войска в новые формирования.
У РККА, по сути, не оставалось других разумных вариантов, так как продолжать содержать танки в отдельных ротах и батальонах стрелковых дивизий означало бы бесполезную трату ресурсов. Создать же большое количество моторизованных дивизий, которые могли бы принять такие танки, оказалось невозможным. К тому же Т-26 не были подходящими для моторизованных дивизий. При этом, конечно, никто не препятствовал последующему использованию новых бригад для непосредственной поддержки стрелковых корпусов.
Однако развитие советских танковых войск пошло иным путём – 27 мая 1940 года Нарком Обороны вместе с начальником генерального штаба направили в Политбюро и СНК доклад с предложением создать танковые дивизии, включающие два танковых полка, артиллерийский и мотострелковый полки, а также зенитный артиллерийский дивизион, и вновь перейти к формированию механизированных или танковых корпусов.
Трудно определить точную причину принятия такого решения: с одной стороны, согласно воспоминаниям маршала М.В. Захарова, инициативу создания соединений численностью более 1 000 танков выдвинул сам И.В. Сталин. Однако, по тем же воспоминаниям, это произошло в конце мая, когда НКО и начальник генштаба уже активно занимались разработкой планов по формированию танковых дивизий и корпусов, поэтому вряд ли именно Иосиф Виссарионович стал инициатором данного процесса.
Скорее всего, руководство РККА впечатлила скорость польской кампании вермахта и мощь его танковых дивизий и корпусов. В 1939 году одна немецкая танковая дивизия включала 324 танка (разукрупнение началось в 1940 году и продолжалось впоследствии), следовательно, две такие дивизии, объединённые в корпус, вместе насчитывали почти 700 танков.
Так обстояли дела на самом деле, а вот какой информацией обладало руководство РККА в мае 1940 года, определить сложно – к сожалению, советская разведка значимо преувеличивала потенциал германского танкового производства. Тем не менее, даже при реальном количестве, немецкий танковый корпус выглядел куда более мощным и грозным соединением по сравнению с отдельными танковыми бригадами или моторизованными дивизиями. Возможно, именно это и вызвало стремление наших командиров создать сопоставимый «танковый кулак».
Докладная записка НКО от 27 мая 1940 года была отклонена: необходимо было доработать структуру танковых войск, чтобы уложиться в установленную правительством штатную численность РККА в размере 3 410 тыс. человек. После внесения изменений новые штаты мехкорпуса были утверждены 6 июля 1940 года постановлением СНК СССР № 1193-464сс. Тем же постановлением были установлены штаты для танковой дивизии, а штат для моторизованной дивизии был принят согласно постановлению НКО № 215сс от 22 мая 1940 года.
Мехкорпус должен был включать в свой состав 2 танковые и 1 мотострелковую дивизии, а также мотоциклетный полк, одну авиаэскадрилью, дорожный и связной батальоны корпуса. Помимо этого, согласно тому же постановлению, каждой мехкорпусу полагалась авиабригада, состоящая из двух ближнебомбардировочных и одного истребительного полков. Однако это условие реализовано не было.
МК в подобном составе сохранялись до начала Великой Отечественной войны, при этом изменения в их структуре были незначительными. К примеру, согласно постановлению № 1193-464сс, в танковой дивизии должно было быть 386 танков, однако позже штат был немного скорректирован, и фактическое число увеличилось до 413, а затем сократилось до 375 единиц.
В 1940 году было принято решение сформировать 8 мехкорпусов. Для этого вводилась новая структура автобронетанковых войск, включавшая создание 18 танковых и 8 моторизованных дивизий, а также 25 танковых бригад, помимо подразделений, приписанных к другим частям. При этом 16 танковых и 8 моторизованных дивизий предназначались для комплектования 8 мехкорпусов, 2 танковых дивизии становились самостоятельными, а танковые бригады рассматривались как резерв для усиления стрелковых корпусов.
Этот план был даже перевыполнен: к концу 1940 года в составе РККА имелось 9 механизированных корпусов, 2 отдельные танковые дивизии, 3 мотострелковые дивизии, 40 танковых бригад Т-26, 5 танковых бригад БТ, 20 моторизованных бригад, 3 мотоброневые бригады, 15 танковых полков кавалерийских дивизий, 5 бронетанковых дивизионов горно-кавалерийских дивизий, а также другие, менее крупные части, оснащённые танками.
Следует отметить, что до этого момента процесс формирования мехкорпусов казался логичным и оправданным. Во-первых, их создавали на основе уже существовавших соединений, благодаря чему они сразу же становились «полнокровными», то есть хорошо укомплектованными техникой и личным составом. Кроме того, в автотанковых войсках продолжали существовать многочисленные бригады, предназначенные для непосредственной поддержки стрелковых корпусов.
Однако уже весной 1941 года руководство РККА, к сожалению, утратило чувство меры и приступило к созданию еще 21 моторизованного корпуса, чтобы довести их общее число до 30. При этом формировать новые корпуса приходилось практически с нуля, поэтому им выделяли практически всю оставшуюся технику. В том числе, естественно, и ту, что имелась в составе отдельных танковых бригад.
В итоге таких методов случилось следующее: прежде всего, стрелковые дивизии остались без танковой поддержки, а среди недавно созданных подразделений возникли весьма необычные формирования, например, 40-я танковая дивизия, в танковом составе которой насчитывалось 19 Т-26 и 139 Т-37.
Проще говоря, развитие автобронетанковых войск РККА в 1930-е годы отличалось резкой сменой акцентов. Если в начале десятилетия главным приоритетом было обеспечение стрелковых и кавалерийских частей танковыми подразделениями, то к приближению войны пехота фактически осталась без такой поддержки, а главную роль стали играть огромные механизированные корпуса.
В начале 30-х годов механизированные (далее — танковые) бригады являлись основным видом танковых соединений, предназначенных для самостоятельного выполнения задач в оперативном взаимодействии с другими войсковыми родами, то есть фактически служили главным инструментом танковой войны. Однако к 1940 году танковые бригады были преобразованы в средство поддержки стрелковых корпусов, заменив выведенные из стрелковых дивизий танковые батальоны, а затем практически полностью исчезли из состава танковых войск. Причиной этого исчезновения оказалось вовсе не отрицание значимости танковых бригад, а приоритетное создание большого числа механизированных корпусов в предвоенный период.
Служба и боевое применение танковых бригад были достаточно хорошо отработаны, однако руководству РККА было ясно, что танковая бригада не является оптимальным соединением для ведения современной танковой войны. Поэтому на протяжении всего 30-х годов велись поиски иных, более крупных соединений, чем танковая бригада, которые одновременно включали бы танки, моторизованную артиллерию и пехоту. В результате были созданы мехкорпуса образца 1932-35 годов, от которых затем отказались в пользу моторизованных дивизий, а позже мехкорпуса вновь восстановили, но уже на иной организационной основе.
/Андрей из Челябинска, topwar.ru/
